Итак, я собрал вас здесь... Нет, не так. Начну по-другому. Мелких грызунов, таких как крыс и мышей, чаще всего используют в качестве лабораторных животных. Одним из пунктов ответа на вопрос "почему же именно они?" является их скорость воспроизведения себе подобных. Так о чём я? Да, точно. Я выложу небольшой рассказ, потом, вероятно, ещё один, и ещё один, и так далее. На данный момент мне неизвестно, сколько именно их будет. Эти рассказы призваны выполнять роль лабораторных крыс - участников моего эксперимента, в целях которого - подучиться искусству слова. Может, следует назвать их "раскорысы"? Всё же в них больше рассказа, чем крыс.
Радость. Сегодня понедельник. Некоторые мои знакомые не любят этот день, насыщенный после выходных работой или учёбой, начинающийся ранним подъёмом и осознанием выполнения многочисленных обязанностей. По мне, так это великолепный день: он позволяет общаться с друзьями-коллегами, заниматься любимыми делами на работе, встречать новых людей и каждый раз испытывать радость. Однако, счастлив я не только по понедельникам. Я встречаю госпожу-радость каждый день: когда спускаюсь по лестнице - она идёт мне навстречу; говорю со знакомым – она перенимает его лицо; смотрю в летнее небо – облака становятся её волосами и вплетённое в них солнце-украшение весело поблёскивает ярким светом, даже во время дождя, рассматривая серые дрожащие лужи под собой, я вижу её улыбающееся и вечно доброе лицо. Есть очень счастливые люди – я один из таких. Мы живём с любовью ко всему миру с детства и до самой старости. Мы идём по жизни, наполняя светом каждое существо, встреченное у себя на пути. Я – человек радости… но иногда я забываю об этом.
Комната. - Как твоя нога? - Уже лучше, но всё равно временами ноет. - Да, такие раны не сразу проходят, хорошо, что ни заражения, ни бешенства не было. Ты узнавал про эту собаку? Её застрелили? Хозяин дома утвердительно покачал головой, и доктор продолжил: - Славно. Слышал, что у тебя недавно был примерно такой же случай с укусом, но ему повезло меньше. - Это так. К сожалению, в наше время подобного достаточно. - Кстати про не подобное. Вспоминая нашу последнюю беседу, ты рассказывал что-то невразумительное насчёт состояния Умбры, собственно, за этим ты и позвал меня сегодня. Как она сейчас? За массивной дверью в конце зала послышался тихий скрежет. Мужчина, потупив взгляд, слегка покачал кистью руки. Стакан в руке приятно зазвенел: частично растаявшие кубики льда в светло-коричневой жидкости звонко застучали по стеклянным стенкам. Он тяжело вздохнул. - Стало хуже. - Разве ты сам не в силах поставить ей диагноз и разработать лечение? Когда-то ты больше меня подавал надежд. Я даже удивился, услышав твою просьбу. - Мне тяжело об этом думать и тем более говорить. Даже сейчас. Поэтому я и позвал тебя. Она всё так же не ест и не пьёт, почти не двигается – здесь ничего нового. Я оставил попытки кормления и уже давно не посещал её. Сидящий напротив, в раздумьях соединил пальцы и облокотился на спинку дивана. Тот слегка скрипнул, прерывая возникшую в гостиной тишину. - Я отведу тебя к ней. Ты посмотришь, дашь советы. - Что ж, -он немного заёрзал, - я попробую помочь. Хозяин встал и, поставив свой виски, с лёгкой улыбкой показал рукой в сторону тяжёлой на вид двери. Туфли мужчин застучали по паркету и этот звук барабанным боем разнёсся в пространстве. Даже издали было видно, что у двери имелось несколько исправных замков, но на данный момент её закрытость обеспечивалась только одним из них. Ключ легко повернулся в замке, чей механизм плавно потащил ригель на себя. Раздался щелчок. Люди вошли внутрь. В небольшом помещении царил полумрак. Свет лился откуда-то сверху: небольшое зарешеченное окно пропускало вглубь мерцающее освещение улицы. Комната была небольшой, квадратной. Стены, пол, и даже потолок вокруг окошка были прикрыты мягкими материалами и тканями, кое-где они порвались и свисали лохмотьями, обнажая изодранные грани этого куба. У одного из таких мест – дальней от двери стене, кучей были навалены в такт поднимающиеся и опускающиеся подушки. - Она там. –этот факт был очевиден, но мужчина всё равно огласил его. Он приблизился к месту её отдыха, дав спутнику понять, что тот может последовать за ним. Скинув одну из мягких преград, господа обнаружили костлявую тёмную кисть руки. Гость подошёл к пригорку и, достав и надев очки, с любопытствующей осторожностью попытался осмотреть конечность. - Боже, какая худая. Пригорок колыхнулся, выпуская из себя тощее, обмотанное подножным тряпьём тело. Зубы, больше напоминающие зубы подводной рыбины – длинные и изогнутые, с лёгкостью вспороли горло гостя и тот, пытаясь прикрыть рану руками, упал, успев перевернуться на живот. Полные страха вытаращенные глаза уставились на стоящего неподалёку коллегу, пальцы сжимали поддающийся тканевый пол. Человек не мог выдавить ни слова – вместо этого из его рта выплёскивалась свежая порция крови. - Извини, Виктий, –домовладелец скучающе оглядел комнату, - Здесь всегда выживает лишь один. Из-под подушек вырвалось нечто, издали напоминающее человека. Во мраке мелькнул заострённый, хорошо различимый позвоночник. Тонкие длинные пальцы почти полностью входили под кожу, захватывая куски мышц и вырывая их. Удачно уцепившись, это нечто втащило жертву в пригорок. Постепенно звуки стихли. Раскидав окружающие вещи, Умбра резко встала во весь рост и выпрямилась. Её кости выпирали, матовым светом ограничивая своё положение под тонкой кожей. Местами рёбра прорывались и неестественно выходили наружу, колени выгибались под, вроде бы, небольшим весом. Щёки её впали, на голове почти не осталось волос, а находившиеся в тёмных впадинах глаза, лишённые век, безмолвно уставились на единственного оставшегося. Ему казалось, будто сама бездна всматривалась в него в этот момент. Она улыбалась. Захлопнув и заперев дверь на все возможные замки, мужчина спокойно прошёл к центру гостиной – диванам, на которых недавно состоялась беседа. Взяв свой недопитый стакан и, потихоньку его потягивая, он погасил лампы и направился в спальню. Дом был хорошо знаком, поэтому ему не составило труда найти дорогу в темноте, тем более в спальне, через приоткрытую дверь, виднелся тёплый свет. Проходя мимо посеребрённого стекла, заключённого в тяжёлую тёмную раму, он остановился. Из спальной комнаты послышался женский голос. - Дорогой? Я слышала какой-то шум. Всё в порядке? –женщина приподнялась с постели, отложив почти прочтённую книгу в сторону и готовясь окончательно встать. - Да, милая, всё хорошо. –он отвернулся от своего отражения и, входя в двери спальни, улыбнулся жене. Немигающим взглядом из зеркала на него смотрела Умбра.